понедельник, 29 июля 2013 г.

ЭТО НАШИ ГОРЫ!

Джейрахский район - визитная карточка Ингушетии, способная поразить воображение любого путешественника. Во все времена было так – однажды оказавшись в здешних местах, человек навсегда сохранял в своем сердце яркие образы этого уникального уголка мироздания, чтобы потом запечатлеть дыхание древнего ингушского Отечества в поэтических строках, в живописных полотнах, в дневниках и в памятных фотоальбомах.
Горная Ингушетия  вместила в себя альпийские луга, источающие неповторимый аромат разнотравья, целебные сосновые рощи, густые широколиственные леса, покрытый вечными снегами величественный Главный Кавказский хребет, потрясающие по своей красоте ущелья, котловины и звенящие свежестью и прохладой водопады. Не меньшим украшением этих мест являются горцы-ингуши, верные традициям гостеприимства и законам чести своих далеких предков, люди с чистыми и благородными сердцами.


ЖЕМЧУЖИНА КАВКАЗА

Говорят, что ещё в конце XIX века состоятельные представители российской художественной интеллигенции по достоинству оценили курортную привлекательность этих мест. Они приезжали сюда из Москвы и Санкт-Петербурга на все лето, снимая дачи в долине Армхи. Проведенные уже в наше время научные исследования показали, что умеренно теплый сухой климат горной Ингушетии гораздо лучше климата знаменитого швейцарского Давоса. В среднем за год здесь выпадает 140 солнечных дней (в Давосе - 97), количество осадков - 570 мм. (в Давосе - 632 мм.).  Поэтому, наверное, совсем не случайно в 20-х годах прошлого столетия в этих местах был построен курорт «Солнечная долина Армхи», быстро получивший всесоюзную известность.
После воссоздания Республики Ингушетия курорт был восстановлен. Сегодня лечебно-оздоровительный комплекс «Армхи» является одним  из самых крупных горных курортов России. Расположенный на высоте 1200 метров над уровнем моря, он окружен вековым сосновым лесом и словно парит над ним. Из окон комфортабельных номеров комплекса можно бесконечно долго наблюдать прекрасные виды горной Ингушетии, первозданная красота которых просто захватывает дух. Взору открываются и некоторые из многочисленных древних памятников истории и архитектуры ингушского народа – боевые и жилые башни, склепы и святилища. Они составляют бесценное достояние Джейрахско-Ассиновского государственного музея-заповедника, в котором сосредоточено огромное количество уникальных памятников культурного наследия человечества. 



Досье:
Джейрахский муниципальный район - административный и муниципальный район в южной части Ингушетии. Административный центр - село Джейрах.
Джейрахский район находится в горной Ингушетии и занимает центральную часть Главного Кавказского хребта и является одним из самых живописных мест Кавказа. От течения Терека на западе до истока реки Гул на востоке тянется цепь высоких гор с зелеными долинами у подножия, которое вдоль и поперек прорезают чистейшие горные ручьи. На севере район граничит с Сунженским районом Ингушетии, на северо-западе - с Северной Осетией, на юге - с Грузией, на востоке - с Чеченской Республикой. Площадь района - 62,814 тыс. га. Главные реки - Асса и Армхи. На территории района находится около двухсот памятников архитектуры и сотни открытых памятников истории и археологии.
Район образован в октябре 1993 года Указом президента Республики Ингушетия. В 2009 году Джейрахский район получил статус муниципального района. Тогда же в его составе было образовано пять муниципальных образований со статусом сельского поселения: Джейрах, Гули, Ольгетти, Ляжги, Бейни. Население района составляет 3073 человек (на 1 января 2011 года).

ЖИВОЕ ДЫХАНИЕ ИСТОРИИ

Такое близкое соседство с седой стариной, когда протяни руку - и каждый камень расскажет тебе об ушедших столетиях, делает Джейрахский район притягательным местом для историков, лингвистов, этнографов и археологов. Неисчерпаемым кладом познаний о прошлом служат и рассказы местных старожилов. Они помнят истории, услышанные ими когда-то от бабушек и дедушек, которые могут пролить свет на многие позабытые события. Благодаря им до наших дней дожили удивительные легенды и сказания, а также древние знания наших предков, сохранилась народная память.
Вот уже три года в Джейрахском районе работает экспедиция Ингушского НИИ гуманитарных исследований им. Чаха Ахриева. Начальником экспедиции все это время является Борис Харсиев, кандидат философских наук, заведующий отделом этнологии ИнгНИИ. Он не раз приглашал в экспедицию и меня, но только сейчас мне удалось присоединиться к ученым и провести с ними в горах прошедшие выходные. Поездка в горы оказалась для меня очень интересной, познавательной и насыщенной.
- Цель нашей экспедиции – сбор полевого материала, - рассказывает Борис Харсиев. – Мы возродили традиции научно-исследовательского института 30-х годов. В этом году в нашу группу входили этнограф Зейнеп Дзарахова, ученый секретарь института Лемка Акиева, а также лингвист из Ингушского госуниверситета Мадина Мальсагова. Каждый работал по направлениям своих научных интересов, благо, что Джейрахский район представляет в этом плане широкое поле для деятельности. В частности, мои коллеги провели немало встреч и опросов со стариками, жителями горных сел, объехав за неделю практически все села Джейрахского района, изучали фольклор и народные промыслы, интересовались народной медициной и знакомились с местными травниками, владеющими секретами целительства. Меня интересовали вопросы этнологии – расселение ингушей на период фиксации их здесь исследователями XIX-XX веков и современная томография, башенная, материальная культура народа. Нами были выявлены многие неточности, допущенные в прошлом, и наша задача – попытаться устранить их. Собранный нами материал будет обрабатываться и ляжет в основу новых исследований.
Пробыв в горах вместе с нашими учеными два дня, я подумал, как много еще замечательных открытий ждет их здесь. Новые направления для исследований возникают порой совсем неожиданно. В один из вечеров к нам в ЛОК «Армхи» приехал житель Джейраха, известный ингушский поэт, автор государственного гимна Ингушетии Рамзан Цуров. Я знаком с Рамзаном не так уж давно, но за это время успел оценить и его прекрасные человеческие качества, и глубокие познания в истории, основанные на любви и преданности родным местам. Мы сидели в беседке перед ЛОКом, общались и слушали интересные рассказы Рамзана, изобилующие яркими фактами. Один из таких фактов запомнился мне особо. Оказывается, в старину ингуши в качестве обезболивающего средства часто использовали… музыку. Это была игра на ингушской скрипке. Такой метод обезболивания практиковался в ту пору так же у чеченцев и у народов Дагестана. 

ХРАНИТЕЛЬ ДУХА УШЕДШЕЙ ЭПОХИ

В день моего приезда в Джейрахский район погода, казалось бы, не располагала к долгим путешествиям под открытым небом - горы облачились в тучи и пошел дождь. Тем не менее, ученые продолжали работать, а меня ждало приятное знакомство с местным жителем Асланом Ахриевым, который предложил нам отправиться с ним. 

Этот молодой парень – директор дома-музея революционера, члена Терского Совнаркома, соратника С.М.Кирова и Серго Орджоникидзе, героя гражданской войны Гапура Ахриева. Музей расположен в древнем ауле Фуртоуг и сюда приезжают все, кто оказывается в Джейрахском районе. Незадолго до нас здесь побывали, к примеру, гости из Китая, не скрывавшие своего восхищения экспозицией горного храма народной памяти и оставившие благодарственные строки в книге записей.
Род Ахриевых жил в Фуртоуге на протяжении многих веков и подарил миру немало прославленных имен. Еще в конце XVIII века известность родовому гнезду принес Дуго Ахриев, строительных дел мастер, слава о котором простиралась далеко за пределами горной Ингушетии. Он возводил башни, строил могильники и мог посоперничать в мастерстве с лучшими строителями той поры. Фуртоуг помнит имена революционера-народника, члена организации "Земля и воля" Ассадулы Ахриева, юриста-революционера Мухтара Ахриева. Здесь родился и первый ингушский этнограф, превосходный знаток  быта и культуры ингушей Чах Ахриев, а в начале ХХ века в Фуртоуге появился на свет будущий талантливый художник Хаджи-Бекир Ахриев. В своей работе, посвященной его творчеству, историк Хасолт Акиев отмечал, что нельзя не быть художником, живя в этих местах, овеянных легендами. Здесь, на месте Дарьяльской крепости, предки ингушей отбивали атаки римских, арабских и монгольских полководцев. Здесь испытывали силу своего оружия кочевники Предкавказья: киммерийцы, скифы и сарматы.
В предисловии к ингушским сказаниям, опубликованным в 1968 году, профессор, лауреат Ленинской премии Е. И. Крупнов писал: "Вниманию читателей предлагается четыре ингушских сказания, записанных мною 35 лет назад в аулах Салги, Шуане, Эгикале. Записаны они в переводе постоянного участника указанных экспедиций художника Хаджи-Бекира Ахриева.
Публикацией нескольких ингушских сказаний я бы хотел отдать дань глубокого уважения к памяти безвременно погибшего в 30-е годы оригинального ингушского художника и замечательного человека Хаджи-Бекира Ахриева, которому я обязан своим ранним и непосредственным знакомством с прекрасной природой Ингушетии и с образцами устного народного творчества ее народа»…
Мы поднимались в Фуртоуг по серпантину горной дороги на машине Аслана, любуясь окружающими нас красками дикой природы. Древний аул предстал перед нами во всей своей неповторимой красе сразу за ореховой рощей, раскинутой на склоне горы. И совсем скоро, переступив порог музея, мы окунулись в прошлое, которым дышали собранные здесь предметы старины – мебель красного дерева, письменные принадлежности на небольшом рабочем столе, печатные издания вековой давности, чудом сохранившиеся старинные ковры, настоящий очаг, на котором горцы готовили пищу, кухонная утварь, французские часы на стене. Все это дополняли старые фотографии и документы, размещенные на стендах музея.








- Я стал директором этого дома-музея в 2005 году, после смерти отца, - рассказывает Аслан Ахриев. – Мой отец Ахмед Ахриев с 1973 года работал в краеведческом музее Чечено-Ингушетии. А этот музей был создан им при поддержке однофамильцев и с помощью Тугана Мальсагова, чье имя сейчас носит Ингушский государственный музей краеведения. Открытию музея предшествовала большая работа - предстояло отреставрировать полуразрушенное здание, собрать утраченные материалы и документы. Отец всю душу вложил в это начинание, и когда его не стало, я посчитал своим долгом сохранить и продолжить дело его жизни.
Музей открылся 15 мая 1981 года. Мне тогда было всего три месяца. Рассказывают, что в этот день здесь пошел небывалый снегопад – снежный покров достиг сорока сантиметров. С тех пор такого снега в мае у нас не было. Хотя непогода часто преподносит сюрпризы. Недавно сильный ветер унес крышу нашего дома-музея. Пришлось мне спасать экспонаты и делать новую кровлю.
Отец много времени и сил потратил на сбор экспонатов, которые хранятся здесь сегодня. Для него было очень важно передать дух ушедшей эпохи, и в этом стремлении ему удалось создать уникальную экспозицию, в которой представлены подлинные предметы ингушского быта вековой давности.
В конце 50-х годов прошлого века, когда ингуши получили, наконец, возможность вернуться из депортации в родные места, в этом доме, а точнее в двух его уцелевших комнатах, поселился Рашид Ахриев – сын художника Хаджи-Бекира Ахриева. Здесь у него родились сын и дочь. Позже он перебрался в Джейрах, где и мы сейчас живем.
В планах у Аслана Ахриева восстановить когда-нибудь жилую башню, к которой примыкает нынешний дом-музей, и создать там музей Чаха Ахриева - когда-то эта башня служила жильем для известного этнографа. Однако в настоящее время эта задача невыполнима. Собственно, и существующий музей Аслану приходится сейчас содержать за счет собственных средств. Если экспозиция музея стоит на балансе Ингушского государственного музея краеведения  им. Т.Мальсагова, то его здание до сих пор находится как бы бесхозным. Как объяснили Аслану, для открытия полноценного финансирования необходимо постановление правительства республики, официально подтверждающее статус фуртоугского музея как филиала ИГМКа. Пока такой документ не принят.
Между тем, это историческое место привлекает к себе широкое внимание. Только в нынешнем году  фуртоугский музей посетили не только представители различных регионов России, но и гости из Турции, Испании, США и других стран. И никто из них не остался равнодушным, соприкоснувшись с богатейшей ингушской историей.
В Джейрахском районе недавно появился еще один музей, в котором мы тоже побывали. Но рассказ о нем я отложу на следующий раз ввиду ограниченности газетной площади.

ВОДОПАД, ВОСХИТИВШИЙ МЕНДЕЛЕЕВА

Когда наше интервью с Асланом Ахриевым близилось к завершению, зазвонил мой телефон. Звонил Борис Харсиев. Оказалось, что он уже ждал меня на Фуртоугском водопаде: «Скажи Аслану, пусть он укажет тебе дорогу сюда. Это надо увидеть».
Аслан, узнав, в чем дело, ответил коротко: «Сейчас поедем туда».
Дорога к водопаду заняла совсем немного времени, но, пожалуй, включила в себя все прелести экстремального вождения. Порой мне казалось, что дальше ехать уж точно невозможно, но Аслан продолжал уверенно вести свою «Ниву», без труда преодолевая высокие подъемы. Остановились мы только тогда, когда выехали из-за последней скалы и увидели с возвышенности сам водопад и расстилающуюся под ним каменную ложбину, окруженную с трех сторон отвесными скалами. Зрелище, надо сказать, фантастическое.




Водопад, рассыпая мириады бриллиантовых брызг, стремительно низвергается с высоты 12-ти метров, наполняя огромные каменные створки скал рокотом воды. И чем ближе подходишь к водопаду, тем больше захватывает дух красота этого природного памятника. Вблизи становится различимой наброшенная на скалы с правой стороны от водопада вуаль из тонких нитей воды, струящаяся вниз звонким живым серебром....
Все это не может не завораживать. Так и я, впервые увидев Фуртоугский водопад, не мог оторвать от него взгляд, начиная понимать, что так поразило здесь Дмитрия Менделеева. Очень давно, в мае 1886 года, великий русский ученый-химик побывал тут во главе геологической экспедиции…Про свой фотоаппарат я вспомнил лишь только тогда, когда Аслан вдруг стал легко взбираться наверх по едва различимым скальным выступам. И он бы наверняка достиг самой кромки скалы, с которой вниз срывается бурный поток воды, если бы его не остановил Борис Харсиев. Любоваться силой и ловкостью настоящего горца – занятие, конечно, приятное, но в то же самое время и достаточно нервное.- Посмотрим, как он оттуда слазить теперь будет, - с сомнением в голосе произнес Борис.В этот момент Аслану кто-то позвонил. Достав телефон и разговаривая со своим собеседником, он вмиг оказался рядом с нами…

ВОСХОЖДЕНИЕ К ОБЛАКАМ

Этот субботний день в моей жизни теперь вряд ли можно отнести к разряду обычных выходных.  О том, что ученые во главе с Борисом Харсивым планируют совершить восхождение на священную Мят-Лоам (Столовую гору), речь время от времени, конечно, заходила. И на то, то мне не удастся остаться в стороне от этого мероприятия, Борис тоже намекал. Порой даже слишком уверено. Однако лично у меня уверенности в том, что я пойду на вершину, вовсе не возникало. Мне казалось вполне достаточным любоваться Столовой горой и фотографировать ее с балкона нашего уютного гостиничного номера.



Зов этой вершины, часто скрытой за облаками, как-то не достигал моего сердца. Однако вскоре я понял, что избежать участи покорителя Столовой горы мне не удастся. В особенности после того, как Рамзан Цуров, узнав, что я приехал в горы без необходимой амуниции, снабдил меня бейсболкой, кроссовками и курткой с ингушской символикой и надписью «Ингушетия» на спине. Да и как-то польстили мне, признаться, слова ученых о том, что я буду первым журналистом газеты «Сердало», ступившим на вершину Столовой горы.



Ранним утром следующего дня Рамзан доставил нас на своей машине в высокогорный аул Бейни – начальную точку нашего маршрута. Минуту спустя сюда же подъехали ребята из национальной телекомпании «Магас» Хаваж Долаков и Илез Ханиев. Подоспел сюда на своем коне и житель Джейраха 22-летний студент Илез Томов.



Все мы, за исключением Бориса Харсиева и ученого секретаря ИнгНИИ Лемки Агиевой, впервые принимали участие в подобном восхождении. Больше всего я недоумевал, как согласилась на это интеллигентнейшая Мадина Мальсагова – кандидат филологических наук, преподаватель Ингушского госуниверситета.
Тем временем наша «отважная семерка» выступила в путь, вооружившись последними советами Рамзана Цурова, который с самого детства ходит на Столовую гору как к себе домой. Только в нынешнем сезоне он побывал на вершине уже раз десять, сопровождая разные группы.



История этих мест стара как мир. На самой вершине Столовой горы, на высоте 3000 метров над уровнем моря, находится сохранившийся до наших дней древний ингушский культовый памятник - храм-святилище Мят-Сели. Божество Мят-Сели считалось покровителем земледелия и плодородия и приносило в дом достаток и благополучие. Люди наделяли это божество могущественными силами, и потому очень почитали почитали его.



Письменные источники свидетельствуют, что в древности наиболее распространенными у ингушей были общественные моления о дожде, устраиваемые во время засухи в своих сельских и родовых святилищах. Чаще всего моления с целью вызывания дождя совершались в наиболее известном и почитаемом святилище Мят-Сели на священной горе Мят-Лоам. Моления проводились только в среду – «Сели ди». Этот обряд подробно описан Чахом Ахриевым.




Процессия, состоящая из жителей окрестных сел, во главе со жрецом поднималась на священную гору к святилищу Мят-Сели. Впереди процессии вели жертвенного быка, рога которого были обмотаны белой материей. На вершине горы его ставили обращенным головой к востоку. Затем верховный жрец, так же обратившись лицом на восток, произносил молитву, в которой просил бога дать дождя и большого урожая. После окончания моления быка резали и здесь же в огромных котлах варили мясо, кроме этого молящиеся приносили с собой сыр, вино, обрядовые хлебцы. По свидетельству современников, такие обрядовые моления, проводились вплоть до начала XX века. Доподлинно известно, что еще в 1925 году, во время сильной засухи, жители Джейрахского ущелья молились о дожде и устраивали в святилище на Столовой горе жертвоприношения.
Молодежь участия в этих обрядах не принимала, устраивая на Столовой горе увеселения и различные состязания. По некоторым свидетельствам, на священной горе собирался народный совет, принимавший важные решения, проходили турниры, на которых определялись лучшие ингушские джигиты.
Со Столовой горой и находящимися на ее вершине древними ингушскими святилищами связано немало легенд и сказаний. Этнографами и археологами открыты еще далеко не все тайны этого загадочного места.




Уже первые шаги по круто уходящей вверх горной тропе дали знать о себе сбитым дыханием и усталостью в ногах. Поэтому все были рады первому привалу у знаменитого родника Жижа-хаст (в первом слове названия родника ударение делается на второй слог). Бьющий из скальных пород, этот родник, ухоженный заботливыми человеческими руками, радует путников своей чистой и изумительно вкусной водой. Несмотря на то, что вода здесь очень холодная, неизвестны случаи, чтобы кто-то простыл из-за этого. Но это последний источник воды на всем остальном пути к вершине Столовой горы, который еще только начинается...
Продолжая свое восхождение, в какой-то момент мы все разом заметили, что вдруг куда-то отступила одышка и исчезла усталость. Наверное, сказался горный воздух, наполненный ароматом целебных трав. 





Мадина Мальсагова насчитала их тут огромное количество. С заметным удовольствием щипал сочную густую траву мирно бредущий вслед за нами конь Илеза Томова. Полная идиллия воцарилась. И хотя усталость потом еще не раз возвращалась к нам, никто больше не испытывал недостатка кислорода.
Вообще, путешествовие в кампании ученых может быть, скажу я вам, весьма увлекательным. Борис Харсиев за время восхождения рассказал нам много интересного об этих местах.

- Видите вон ту одинокую боевую башню? - в очередной раз указывает он куда-то вниз. – Это Ижерки-коу, стоящая в окрестностях селения Ляжги. Когда-то давно люди покинули ее в одну ночь. Просто снялись с места и куда-то ушли. Никто не знает, что заставило их навсегда покинуть свое жилище. Там кроется какая-то страшная загадка. Лишь немногие смельчаки отваживаются с той поры приближаться к этой башне. Сегодня неизвестно даже, кому она принадлежала…
Чем выше поднимались мы на Столовую гору, тем выразительней и величественней становился окружающий пейзаж. Вскоре мы поменялись местами с орлами, которые сначала парили нашей группой, а потом мы поднялись выше этих гордых птиц.
- Смотрите-ка, - вскрикнул кто-то, указывая на орла, камнем падающего на крутой склон горы - он добычу почуял!
- Нет, это он нас почуял, собратьев своих!
Восторг наполнял наши сердца…





Ничем не передать то ощущение свободы, которое испытываешь, поднимаясь на вершину. Мне кажется, я начал понимать, что так влечет людей к облакам, к высотам, пронзающим небо, что испытывает в горах наша отважная альпинистка Лейла Албогачиева, дважды покорившая Эверест, и почему пошел на Столовую гору Борис Харсиев, мучимый страшной болью в ноге, которую собираются оперировать израильские врачи.






Наш авангард - Лемка Агиева и съемочная группа телекомпании «Магас» - вырвался вперед. К тому времени, когда мы дойдем до святилища Мял-Сели, Лемка наведет в нем порядок, соберет и подожжет мусор с прилегающей к святилищу территории. Издали это будет смотреться так, словно на Мят-Лоаме снова запылал жертвенный огонь.
А мы на время остановились у ворот на Столовую гору. Это две скалы, разомкнувшие почти идеально ровный снизу до верху, неширокий проход, за которым синеет противоположная горная гряда, которой мы любовались, поднимаясь на Столовую гору.




Здесь Илез Томов показал нам чудеса джигитовки на своем верном коне. У меня есть фотография, где этот джейрахский парнишка запечатлен на фоне каменных ворот стоящим на спине коня. Как стражник этих ворот, он уверенно и гордо смотрит в объектив моего фотоаппарата.
Кто знает, случайно ли наше восхождение оказалось таким наполненным тайного смысла и символами? Здравствуй, священная Мят-Лоам!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Спуск со Столовой горы занял у нас гораздо меньшее время. В аул Бейни за нами снова приехал Рамзан Цуров и по дороге в ЛОК «Армхи», пригласив на вечер к себе, предупредил, что скоро снова заедет за нами.
Оказалось, что в ЛОКе многие уже знали о нашем восхождении. Поэтому до своих номеров мы добрались не сразу, отвечая на вопросы отдыхающих. А вечером нас ждал изысканный ужин в доме Рамзана. Хозяйка этого дома Мадина, известный, кстати, в нашей республике педагог, выросшая в хорошей семье из Малгобека, постаралась на славу, чтобы гости чувствовали себя легко и непринужденно. В этом ей помогала 19-летняя дочь, собкор нашей газеты по Джейрахскому району, девочка-вундеркинд, в 14 лет ставшая студенткой престижного лингвистического университета и недавно успешно окончившая его. Думаю, что приятные часы, проведенные в гостеприимном доме Рамзана Цурова, надолго запомнятся каждому из нас.
На следующий день мы покидали Джейрахский район. Но прежде чем уехать отсюда, я попросил отвезти меня к одному из старейших жителей этих гор Аббасу Илиеву. 



Он живет в селении Гули в окружении большого семейства. Дедушка Аббас оказался весьма словоохотливым человеком, и мы едва не опоздали к уходящему из Джейраха автобусу. Благо, что наш добровольный гид Закри Томов, услугами которого ученые пользовались все эти дни, чувствовал себя за рулем своей «Волги», стремительно несущейся по горной дороге, вполне уверенно.
По пути домой я в последний раз оглянулся на арку, венчающую въезд в Джейрахский район и вспомнил прочитанные где-то слова: история – это союз между умершими, ныне живущими и еще неродившимися. Нигде прежде я не чувствовал справедливость этих слов так остро и пронзительно, как здесь, где парень, продолжающий музейное дело своего отца, ни минуты не сомневается, что когда-нибудь это дело продолжит и его собственный подрастающий сын; где 19-летний студент с каким-то искренним смущением говорит: я столько прожил тут, а сегодня впервые иду на Столовую гору; где солидные ученые как дети радуются совсем уж незначительной, на первый взгляд, находке.
Это наши горы, наша судьба и наша бессмертная история, которая будет продолжаться в веках.

Ахмет ГАЗДИЕВ

Фото автора

Комментариев нет:

Отправить комментарий

«Смысл жизни нашей – помогать людям и делать добро…»

Студент из Ингушетии Адам Медаров спас от гибели трехлетнего ребенка   В тот июньский день у Адама Медарова, студента Новочеркасского сп...